Когда ЛГБТ-сообщество еще только становилось на ноги, в 1998 году в Германии в прокате появился фильм «Эйми и Ягуар». В нем с трогательной непосредственностью рассказывалось о любви двух женщин – немки и еврейки.
Казалось бы, ничего особенного, вот только данное событие происходило в эпоху Третьего рейха. Немка была женой офицера, воевавшего на Восточном фронте, а что делали тогда с евреями, всем хорошо известно.
Существует две версии тех событий. Основной считается трактовка немки Элизабет Вуст. Сама подруга Лилли Вуст, еврейка Фелице Шрагенхайм, по определенным причинам поведать об этом не может, однако есть вариант рассказа ее подруги, тоже еврейки Элены Предски-Крамер. Обе эти женщины работали в редакции одной газеты и близко общались между собой. Основная версия такова.
Все началось в 1942 году. Скучающая мать четверых детей Элизабет Вуст зашла в некое берлинском кафе, для того чтобы скоротать время, обсудить последние новости с подругами, да и просто посмотреть на других людей. Не стоит упускать из виду и тот факт, что муж ее был офицером вермахта и уже длительное время находился на фронте. Конечно же, это накладывало свой отпечаток на «посиделки» в кафе. Вполне возможно, что женщине хотелось чего-то большего, чем общения со знакомыми, но тут следует учитывать логику человека воюющей страны. Согласно ей настоящие мужчины сейчас воюют на фронте, а те, которые находятся в тылу, по определению вызывают подозрение в том, что они не до конца преданы рейху.
И вдруг в кафе зашла Она – молодая симпатичная девушка в брючном костюме, что тогда было большой редкостью, с уверенными движениями и прямым взглядом. Не имея рядом мужа, не обратить на нее внимания было просто невозможно. Девушка подсела за столик, где находилась фрау Вуст, и женщины познакомились. Она оказалась журналисткой одной из газет, ей было чуть за 20. Женщины продолжили разговор уже дома у Лилли Вуст. Так между ними завязались отношения, переросшие в полный драматизма любовный роман.
Фелице (слева) и Лилли (справа).
Дело в том, что Фелице Шрагенхайм была еврейкой, поэтому скрывала свою национальность от властей и руководства газеты. Мало того, она еще являлась и членом тайного антинацистского движения, а это, узнай об этом гестапо, грозило уже даже не концлагерем, а виселицей. Однако привязанность между женщинами была настолько сильной, что со временем Фелице призналась своей любовнице в национальной принадлежности. Правда, и для Лилли Фелице стала уже настолько близкой, что ей было все равно, какова национальность ее подруги. Она посчитала, что если речь идет о большой любви, то вопрос национальной принадлежности уходит далеко в сторону.
Чтобы ничего не мешало связи с Фелице, Элизабет Вуст, воспользовавшись формальным поводом о неверности мужа, подала на развод. После этого Фелице смогла полноправно переехать в дом Лилли и начать у нее жить. Дети к ней привыкли, именовали тетей Фелице. Почти ничего не мешало влюбленной паре быть вместе, если не считать проблемы «окончательного решения еврейского вопроса» – программы действий германского руководства, принятой к действию в 1942 году.
Связь между женщинами просуществовала полтора года и прекратилась по вполне понятным причинам. Еврейку вычислили, арестовали и отправили в концлагерь. Там она бесследно исчезла. О причинах гибели Фелице Шрагенхайм до сих пор ничего не известно. Фрау Вуст, как ни странно, осталась на свободе, и даже пыталась передать теплые зимние вещи для подруги в концлагерь. Правда, встретиться им уже не довелось.
Послевоенная жизнь Лилли Вуст не отличалась яркостью. Не найдя родственной души, она не шла ни с кем на близкий контакт. Вышла замуж, но в браке прожила недолго. Узнав, что Фелице Шрагенхайм официально объявлена погибшей, несколько раз пыталась покончить с собой. Спустя годы, когда их связь перестала быть шокирующим фактором для окружающих, начала давать интервью, даже написала мемуары. Вуст ушла из жизни в 2006 году, прожив более 90 лет.
Но есть и другая точка зрения, озвученная Эленой Предски-Крамер. В свое время эта женщина также была близким другом Шрагенхайм. Именно по ее протекции Фелице получила должность журналиста в своем издании. Будучи близкой подругой, женщина была в курсе всех перипетий ее романа. Кстати, Элена также была еврейкой и также скрывала свою национальность. Так вот, по ее мнению, романтики в связи Лилли и Фелице гораздо меньше, чем это было озвучено и показано в фильме.
Во-первых, фрау Вуст могла подозревать, что Фелице просто ищет надежную «крышу», где она сможет пережить опасный период, а после окончания войны в услугах Лилли она нуждаться попросту не будет. А раз в связи существует элемент выгоды, то и полноценной любви в ней нет. Зато проявляется ревность, тем более что Фелице была гораздо моложе своей избранницы. Фрау могла подозревать, что в подходящий момент молодая еврейка ее бросит.
Есть еще и элемент личной выгоды. Примерно за месяц до их насильственной разлуки Фелице написала завещание в пользу фрау Вуст. То есть, в случае кончины Шрагенхайм все ее имущество переходило в руки Элизабет Вуст. Так вот, едва только выяснилось, что Фелице Шрагенхайм уже не вернется из-под ареста, как «наследница» начала перевозить к себе все самое дорогое из вещей вчерашней подруги: столовое серебро, украшения, меха. Согласитесь, что каким-то очень уж прагматичным получается их роман.
Третьим подозрительным фактом является момент ареста Фелице Шрагенхайм. Когда за ней пришли гестаповцы, они имели с собой для идентификации фотографию молодой женщины. Интерес вызывает то, что снимок был сделан в день ареста Фелице, на пляже, где она отдыхала со своей любовницей. По словам фрау Вуст, было сделано только три фото. По одной из них получили сами женщины, а третье было передано их «доверенному лицу». По заявлению Лилли, этот человек не мог передать фотографию в гестапо. Фелице по известным причинам тоже. Выходит, что фото в гестапо передала сама Вуст.
И, наконец, четвертый факт. Все знают, чем заканчивалось сотрудничество с евреями. В России уничтожалась вся семья, укрывавшая у себя евреев. В других странах вместе с евреем наказание нес глава семьи, и зачастую они висели рядом: еврей и укрывавший его хозяин дома. Бывшей жене офицера вермахта, как минимум, грозили арест и тюремное заключение. Однако этого не произошло. Мало того, фрау Вуст даже возила теплые вещи своей возлюбленной в концлагерь. Тогда эти заведения тогда не служили для перевоспитания заключенных, а были местами для содержания бесплатной рабочей силы и ликвидации неугодных. Особо следили за теми, кому пытались помогать родственники. Их уничтожали в первую очередь. Так что привоз в лагерь теплых вещей, мог спровоцировать скорую гибель Фелице.
Трудно сказать, насколько искренними в своих действиях были обе женщины. Обе они тайные детали унесли с собой. В пользу же фрау Вуст говорит следующий факт. Вскоре после ареста возлюбленной Элизабет поселила у себя в доме сразу трех евреев. За этот поступок в 1980-х годах ей организацией-мемориалом «Яд Вашем» было присвоено звание «Праведника народов мира».